Приметы и обычаи

Обычаи африканского культурного региона очень разнообразны. Некоторые из них кажутся нам странными, поскольку они нам не знакомы. Африке не повезло: в большинстве ее стран письмо появилось относительно недавно, с приходом колонизаторов. Прошлое скрылось в легендах и мифах. Только последнее время ученые стали собирать по крохам информацию о событиях, происходили на континенте сотни и тысячи лет назад.

В кризисные периоды возникает общественная потребность обращения к источникам своих этнических культур, до глубоких слоев прошлого. Сознательно, а иногда и бессознательно, общество реконструирует глубинные реалии своей культуры, воспроизводит мифологические образы и формы древней картины мира, древних переводов. Тем более очевидное сохранение связи с утечками своей культуры у народов, находящихся на периферии современной цивилизации. Таковы народы Тропической Африки, которые, несмотря на христианизацию и исламизацию, реально живут в своих этнических культурах, сохраняя со своим прошлым живую повседневную связь.

Жизнь африканцев протекает как бы в двух измерениях, не сталкиваются друг с другом и не мешают друг другу. Даже современный образованный африканец, христианин или мусульманин остается человеком архаического общества, занимает определенное место в традиционной социальной иерархии и сохраняет основные ментальные черты своей культуры.

Образ мира, сложился в архаических слоях африканских культур и находит свое выражение в мифологии, а также в знаковых системах ритуалов, обрядов, языка, верований и т.п., не потерял своего актуального значения и продолжает оставаться основой миропонимания не только большинства сельского населения Тропической Африки, но и многих городских жителей. По этой имманентной общественном сознании модели мира не все в одинаковой степени используется обыденным сознанием, однако именно на базе этой модели, характерных для нее доминант формируется тот специфический взгляд на действительность, который свойствен африканцам.

Саса и залгапи

Традиционные культуры негритянских народов Африки (или черной Африки) обладают своей спецификой, которая состоит в их ориентации на прошлое. Это значит, что традиционное африканское мышление выделяет только настоящее и прошлое, понимаемое, однако, иначе, чем в современной европейской культуре. Эти два измерения кенийский ученый Дж. Ибити назвал следующими терминами, взятыми из языка суахили: саса — теперь и залгапи — давно. Саса — это осознание человеком своего собственного существования, время, в котором он сам участвует или участвовал. Чем старше человек, тем длиннее период саса, оно содержит в себе прежде всего динамическое настоящее, ограниченное будущим и уже прожитым прошлым. Будущее имеет только краткую ценность, нет будущего «самого по себе», мышление о будущем является весьма короткой проекцией саса на текущие потребности. И если саса — это автономное микровремя, то залгани — макровремя, все, что было до текущего момента, «кладбище времени», по выражению Дж. Мбити. Однако данное эффектное определение не следует понимать буквально, в духе современной европейской культуры — ведь
«кладбище времени» является живым, оно постоянно присутствует в африканском настоящем.
Эта ориентация на прошлое, постоянное взаимопроникновение саса и залгани находит свое выражение в различных сферах традиционных культур черной Африки: в сфере религиозных верований и обрядности, в сфере устной литературы, в сфере искусства и пр. Основным элементом, упорядочивавшим знание о залгани в рамках африканской ментальности, является миф, присутствующий в подтексте каждой из этих сфер. В бесписьменных культурах миф играет ту же роль, что и догмат в религиях письменных культур. Африканские мифы объясняют возникновение мира, отношения между человеком и сверхъестественными силами, происхождение первых людей, рас, народов, освящают общественный строй и т.д. Различны формы выражения мифа, отнюдь не является необходимой повествовательная форма, он прежде всего выражается в ритуале и обряде. Можно выстроить ряд форм выражения мифа в соответствии со следующим иерархическим порядком: от устного изложения, адресованного публике, до «языка молчания» через «язык аналогий»: музыку, ритм танца, картину, метафору, метонимию, символ. Парадокс мифа состоит в том, что он амбивалентен, он должен объяснять, но одновременно уклоняться от ответа, он герметичен и эзотеричен, он относится к чему-то, что его превосходит. Миф никогда не содержит всей истины о залгани, отсюда множество разнородных его версий, что объясняет и определенное многообразие культур Черной Африки в их единстве.
 

Повседневная магия

В мозаике древних событий еще столько таинственного и противоречивого, что каждый, кто попытается заглянуть за пределы явного, неизбежно столкнется с огромным количеством загадок и с удивлением обнаружит, что африканец все еще частенько ходит к колдуну за советом, что традиционные верования, не Несмотря на все ухищрения христианства, по-прежнему существуют, а древние святыни-пещеры, скалы, деревья-гиганты все еще окружены мистическим поклонением.

До сих пор то в одной, то в другой африканской газете появляются заметки об оборотнях, о тайных объединения «людей-леопардов», «Людей-львов », «людей-гиен». Истории порой выглядят настолько правдиво, что трудно им не поверить. Хотя в наш научный время мы, в лучшем случае, встречаем такие рассказы недоверчивой улыбкой, много африканцев продолжают верить в это и с удовольствием делятся собственным опытом.

Оборотни занимают значительное место в африканском фольклоре. Как правило, они считаются проявлениями злой силы и приносят людям одни неприятности. Вера в оборотней еще настолько сильна, что о них предпочитают не говорить вслух. Например, на западе Уганды, в городке Митома, сравнение с «человеком-львом» воспринимается как оскорбление. Утверждают, что когда там существовала довольно большая общность оборотней. Днем это были обычные крестьяне, а по ночам они превращались в львов и нападали на односельчан. Их называли «мужваго». Иногда оборотнями считались даже священнослужители.

На территории тропикоафриканського культурного региона пещеры до сих пор считаются святынями и является местом древних языческих обрядов, которые осуществляют и католики, и протестанты, и мусульмане. В Африке таких мест множество. Так в Уганде, например, почти в каждой деревне можно найти святыню, происхождение которой теряется в разнообразных, порой противоречивых, легендах и мифах. Больше всего святыни связаны с именем КИНТО - праотца народа баганда. Именно во времена КИНТО, как считают баганда, на их земле появились большие стада животных и различные растения. Кинто и его мифические родственники оставили различные следы своих «деяний ». То тут, то там можно встретить то священную скалу, в которую, по преданию, превратился народный герой, то священный лес, в котором живут духи забытых предков. 

В середине 60-х годов ХХ в. университет Уганды Макерере провел специальное исследование в средних школах чтобы определить, в какой степени дети осведомлены со старыми верованиями. Результаты оказались неожиданными: подавляющее большинство школьников и их родители были постоянными клиентами знахарей и колдунов, и в то же время, считались образцовыми прихожанами. С какими же вопросами обращались они к знахарю? Родители спрашивали, как устроить ребенка в лучшую школу. Дети - как получить хорошую оценку на  экзамене или отвести дурной глаз соперника. Девочек особенно волнуют вопрос любви: они просят приворотные средства. Знахари никогда никому не отказывают в совете и после ритуальной церемонии вручают клиенту соответствующий талисман. Одни талисманы носят в кармане, другие вешают на шею или надевают на палец. Бывает, что родители не уверены, что конкретно нужно их ребенку, и просят знахаря просто «зашить счастья »в ее тело. В этом случае колдун делает два надреза в нижней части указательного пальца на правой руке ребенка и втирает туда «счастье »- только ему известную смеси трав или корешков.

В тропической Африке колдун является не только частью повседневной действительности, но и играет первостепенную роль в некоторых областях психологии индивидуума и группы.

Африканцы тщательно скрывают свои контакты с колдунами и знахарями. Делают они это по трем причинам. Во-первых, традиция обязывает тайно искать совета у колдуна, особенно если дело касается дурного глаза или враждебных действий злых духов, насланных врагом. Во-вторых, принадлежность к христианской религии заставляет африканца засекречивать свои контакты с колдуном. В-третьих, в Африке столько раз устраивались гонения на знахарей и колдунов, они сами предпочитают держаться в тени. И все же сообщения о колдунах и их «деяния» довольно часто приходят из Африки и в наши дни. В их числе не только случаи с «внушением» смерти на расстоянии или удачно раскрытым преступлением по помощью внутренностей курицы, но и человеческие жертвоприношения и страшные ритуалы, совершаемые колдунами, и кровавые «охота за ведьмами».

В Африке есть места, которые признаются местными жителями наиболее «колдовскими». Их и сегодня великое множество. Практически в каждой африканской стране можно найти племя, пользующийся репутацией «Настоящих колдунов». Колдовство на континенте продолжает жить. Больше того, в определенные моменты оно будто получает дополнительный импульс, с новой силой просыпаясь в душах даже образованные африканцев. Во времена правления диктатора Иди Амина в Уганде колдунов расплодилось великое множество. В самого президента, человека необразованного, суеверного, такой, что свято верила в свою исключительность, было несколько личных колдунов, выходцев из его родного племени каква, проживающего на границе Уганды и Судана.

Каква и соседние с ним племена издавна имели сильную «колдовскую» репутацию. Соответственно, Амина было и его окружения, также набранное в основном из нилотских племен. Редкий высокопоставленный чиновник или офицер армии осмеливался прийти на прием к президенту, не посоветовавшись предварительно с провидцем. Некоторые покупали за огромные деньги амулеты или зелье, которое будто то должно было защитить от гнева владыки или потушить этот гнев. Амулеты, конечно, помогали довольно редко. В Уганде во времена Амина достаточно было незначительной вины, чтобы расстаться с жизнью. К колдунам шли, когда надо было помочь родственнику, попавшему в тюрьму или пропал без вести. Действительно, другого выхода, наверное, и не было: в условиях беззакония, которое царило в те года в Уганде, колдун был единственным, кто мог предоставить хоть какую-то помощь. И все же африканец смотрит на свою землю глазами поэта. Его жизнь наполнена странными и таинственными явлениями, объяснение которым он ищет в сказках, мифах, и легендах, культах и религиях.

Рождение близнецов

 Близнецы, как считают ачоли, появляются на свет только по воле предков, которые в этом случае поворачиваются в могилах на спину, чтобы пронаблюдать за отношением к ним со стороны людей (обычно умершие хоронятся в положении на боку). Рождению близнецов посвящают специальный танец. Танец, называемый "джок рут", устраивается у священного места, где участники благодарят предков и совершают обряд приношений. Песни просят "джока аньйондо" не забирать одного из близнецов, потому что они слабее нормальных детей.

Впрочем, причина такой просьбы заключалась в другом. Почти во всех уголках континента близнецы наделялись тайным могуществом, которое могло принести как счастье, так и беду. Верили, что гораздо спокойнее иметь разнополых близнецов.

В Уганде, в племени Баганда, давали этому такое объяснение: если мальчик захотел бы убить свою мать, то сестра отговорила бы его. А близнецы-мальчики легко бы договорились между собой. То же самое относится и к двойняшкам-девочкам. Но, несмотря на потенциальные неприятности, которые несло в себе рождение близнецов, событие это отмечалось с большей пышностью, чем рождение одного ребенка. У баганда родители близнецов получали специальный титул, который вводил их в число избранных. Отец получал имя "салонго", а мать - "налонго". Если близнецы рождались у короля, то он тоже становился "салонго", однако королевская власть ставила его выше всех родителей близнецов, в связи с чем его называли "сабалонго".

Если умирали родители близнецов, то их хоронили вечером в отличие от обычных людей, которых обычай велел хоронить днем. Смерть самих близнецов никто не оплакивал. Говорили в таких случаях, что близнецы "улетели" или "ушли в лес". И хоронили их в отдельных местах, так как твердо верили, что их рождение и смерть происходили по причинам тайным, особым, ведомым только богам.